Масштабные демографические процессы, как правило, инерционны и гораздо более предсказуемы, чем экономические показатели на горизонте нескольких лет. Но это совершенно не означает, что с демографией все просто: влияние изменений в структуре населения на экономику и финансы пока не очень хорошо исследовано. Отчасти виной тому несовершенство экономической статистики, страдающей от неполной сопоставимости или полной несопоставимости большинства временных рядов на промежутках, когда значимо менялись демографические показатели.
Кое-что при этом мы понимаем вполне хорошо. Например, что влияние есть, и значительное. Изменение численности трудоспособного населения – важный фактор экономического роста. В большинстве динамично росших стран в современной истории она быстро увеличивалась в результате снижения детской и младенческой смертности и роста продолжительности активной жизни. Среди крупных экономик основными бенефициарами этих процессов в последние десятилетия были страны Юго-Восточной Азии и Бразилия. Но демографический дивиденд не вечен – Китай (в отличие от Индии) сейчас уже находится на грани снижения численности трудоспособного населения.
Несмотря на важность этого фактора, разная скорость экономического роста развивающихся и остальных экономик в большей степени объясняется отнюдь не различными темпами роста трудовых ресурсов. Критический вклад вносит не их объем, а способ и интенсивность их использования – производительность труда. Расти она может в результате накопления физического и человеческого капитала. Из-за эффекта низкой базы такой рост проще демонстрировать странам относительно более бедным. В результате глобализации дешевая рабочая сила на многих рынках привлекала внешние инвестиции и стимулировала догоняющий рост. «Страны-миллиардеры» (Индия и Китай) продолжают наращивать производительность и за счет этого расти. А, например, в Бразилии на данный момент трудовые ресурсы увеличиваются без опережающего роста производительности. Случай быстрого роста России в 2000-х гг. объясняется не только накоплением и ростом стоимости нефтяного экспорта, а что более важно, повторным включением физического и человеческого капитала в экономику после кризисной трансформации 90-х.
Особенно интересной и даже популярной темой в последнее время стали демографические изменения в контексте финансовых рынков. Судя по всему, в большинстве развитых стран процентные ставки находятся под действием двух противостоящих процессов.
Первый – рост ожидаемой продолжительности жизни в результате снижения смертности людей старшего возраста. Качество жизни в старости улучшается быстрее, чем расширяется диапазон трудоспособных возрастов. Поэтому вместе с продолжительностью жизни растет и длительность нерабочего или менее производительного периода. Значит, при прочих равных для обеспечения привычного уровня потребления в старости необходимо сберегать в трудоспособном возрасте сравнительно большую долю текущего дохода. Это может оказывать понижающее давление на реальные процентные ставки, так как на рынках растет предложение заемных средств.
Второй процесс – рост доли населения в старших возрастах в результате того же снижения смертности среди этих людей. Достигшее нетрудоспособного возраста население характеризуется более высокой склонностью к потреблению – проедает сбережения. Это, напротив, снижает предложение заемных средств и может оказывать повышающее давление на реальные процентные ставки.
В 2016 г. были опубликованы несколько исследований, сходящихся во мнении, что на финансовые рынки больше влияет пока что первый процесс – и это отражается в снижении средних реальных процентных ставок в развитом мире (причем демографические факторы объясняют около трети снижения ставок в развитых странах за последние три десятилетия). Стимулирующие монетарные меры и динамика ставок после 2008 г. могут выглядеть всего лишь как колебания вокруг долгосрочного тренда. Если модели достаточно полно описывают реальность, то в обозримом будущем демография вновь может оказать повышающее давление на мировые реальные процентные ставки.
Впрочем, демография все-таки лишь один из влияющих факторов. Пример России и других развивающихся стран красноречиво нам об этом говорит. В 2000-е быстро росла продолжительность жизни, но почти не увеличивалась доля старшего населения. Значит, в модельной логике реальные ставки должны были бы падать, но вместо этого мы наблюдаем их постепенный рост. Для российского финансового рынка демографические факторы пока явно второстепенны: финансовые кризисы и высокая инфляция снижают мотивацию откладывать на старость. Но с достижением стабильности на финансовом рынке фактор демографии станет играть большую роль.
